Артуа.Звезда Горна - Страница 85

Когда я посмотрел на управляющего, тот отвел взгляд, всем своим видом показывая, что у нас тут приличный дом, хозяин холостой и еще молод, не нравятся эти, найдем других.

Герент мне нравился все больше и больше, дом приобрел жилой вид, работа кругом кипит, одна корчма чего стоит и никакой подобострастности в его поведении, что, на мой взгляд, тоже очень ценно.

— Можешь приударить за ними обоими, да и вообще за кем угодно, кроме жены управляющего, он мне нужен, а вам работать вместе — объявил я Коллайну.

— Хорошего же ты обо мне мнения, де Койн — рассмеялся Анри — и потом, мой герб скромнее, в отличие от некоторых других.-

На гербе Коллайна тоже изображен конь, но под всадником с копьем в руке, на плече которого сидит хищная птица, если судить по загнутому клюву.

— Барон, если Вы еще хоть раз посмеете посмеяться над моим родовым гербом, мне придется скрестить клинок своей шпаги с Вашим клинком — и, не выдержав, рассмеялся. Хорош родовой герб, которому еще и двух лет не исполнилось. Затем продолжил.

— Вы мне еще не ответили за то условие, которое поставили перед тем, как остаться со мной. Теперь я буду спать и видеть, что женю Вас на графине с потрясающим бюстом. Вы остепенитесь, потолстеете и непременно заболеете зеркальной болезнью — мстительно добавил я.

Коллайн поинтересовался, что это за болезнь, и я подробно описал ее симптомы. Барон долго хохотал, щупая себя за худой впалый живот. Да и где его нарастишь с нашим образом жизни в последнее время.

Глава 25

Как хорошо быть владетельным бароном.

Вскоре я уже трясся на Вороне в сопровождении управляющего и Прошки, направляясь в Кривичи.

По дороге я успел поинтересоваться у Проухва его планами на предстоящий отпуск. На это Прохор ответил, что уезжать никуда не собирается, отошлет часть денег вместе с письмом в родительский дом. Пусть знают, что человек он совсем не пропащий, а вовсе даже серьезный и в этой жизни крепко встал на ноги.

Проблема только в том, продолжал рассуждать Проухв, что не обучен он грамоте, пытался, да не получается что-то. Вот считать хорошо умеет, хоть до ста, вычитать и складывать тоже. А это значит, что не тупой он, как кричал на него отец, пытаясь обучить грамоте, просто склад ума такой.

Я с трудом сдерживал улыбку, слушая его рассуждения. Кстати, вспомнилось мне, что там насчет учителя с врачом. Управляющий объяснил, что и учитель и врач в деревне уже есть, учитель переехал вместе с семьей в новый дом, построенный ему сельчанами на мои деньги, врач тоже живет в новом доме, где больных и принимает. Оплачивается их работа естественно тоже из моих денег. Все довольны, и они, и крестьяне. Особенно врачом, его работа сразу видна, в отличие от учительской, а лечит он и людей и животных.

Народ валит к нему валом, расплачиваясь помимо положенного мной жалованья продуктами и мелкой живностью. Только он немного странный, добавил после некоторого раздумья управляющий.

— И в чем же заключается его странность? — поинтересовался я.

— Так он утверждает, что все болезни приносятся невидимыми существами, представляете? — с сомнением в голосе произнес он. — А в остальном очень хороший врач, очень. И роды тяжелые принимает, и переломы лечит, и со скотиной у него проблем нет. Поговаривают — управляющий понизил голос — у него в столице большие неприятности были, кто-то умер даже, то ли лекарства новые он испытывал на людях, то ли неудачно оперировал. Когда я ему предложил переехать к нам, он с радостью согласился. -

Да, надо будет обязательно навестить доктора, продвинутый у нас он, о бактериях знает, на людях экспериментирует. И учителя посетить тоже надо, они же теперь у меня сельская интеллигенция получается, не абы как, надо уважить, да и самому интересно, что за люди.

Первым долгом я решил заехать в дом нашего возницы, Арона Клея, убитого в первом же бою, тем более что дом стоял с краю деревни, сразу при въезде со стороны замка.

Оставив Прошку с лошадьми на улице, мы с управляющим вошли в дом.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что хозяйство, и без того небогатое, приходит без мужских рук в упадок. Калитка открылась с трудом, плетень, подпертый палкой, опасно накренился, подгнившее крыльцо требовало ремонта и еще много чего указывало на отсутствие хозяина. А хозяина нет, он остался далеко отсюда, и вернуться уже не сможет.

У крыльца нас встретила женщина, еще молодая и достаточно привлекательная, если бы не следы известия о гибели мужа, известия, принесшего ей горе. Бледное заплаканное лицо, черные круги под глазами… Любила она его, к бабушке ходить не надо.

— Проходите, Ваша милость — пригласила она в дом тусклым бесцветным голосом и посторонилась, пропуская нас внутрь. Дом просторный, еще крепкий, везде чистота, но бедность так и лезет изо всех углов.

При живом хозяине достатка не было, а что теперь будет?

В дальнем углу на лавке сидели три девочки-погодки, старшей на вид лет двенадцать, тоже изрядно зареванные. Какие с них помощницы и замуж отдавать рано.

— Присаживайтесь, присаживайтесь Ваша милость. Может, испить чего желаете? -

— Молока — брякнул я, усаживаясь на лавку возле стола, жестом приглашая управляющего присесть напротив. Хозяйка изменилась в лице, подскочила к старшей и начала ей что-то объяснять в пол голоса, явно куда-то посылая.

Да у них даже коровы нет, к соседям ее посылают, мелькнуло у меня в голове. Как же они без коровы, это в деревне-то?

— Спасибо хозяйка, что-то перехотелось мне молока, да и времени нет. Присаживайся с нами, поговорим, да и по своим делам поедем.-